Режиссерский театр Альберта Авходеева
В марте 2020 года Волгоградскому театру юного зрителя исполнилось 50 лет. И добрая половина этого пути, пройденного театром, связана с творчеством актера и режиссера, заслуженного артиста России, лауреата Государственной премии Волгоградской области Альберта Анверовича Авходеева.
Режиссерский театр Альберта Авходеева
Волгоградский ТЮЗ 1970-1980-х годов условно можно назвать актерским театром – по обилию ярких актерских дарований, благодаря которым решались основные художественные и репертуарные задачи. Это был фундамент Волгоградского ТЮЗа, заложенный его основателями.
А с середины 1990-х – это, на наш взгляд, уже театр режиссерский. Театр режиссера Альберта Авходеева.
Актерскому театру Авходеев принадлежал более десяти лет, придя в Волгоградский ТЮЗ в 1979 году после окончания актерского факультета Саратовского театрального училища им. Слонова – мощной театральной школы, воспитавшей многих корифеев русской сцены послевоенного времени в традициях искусства переживания. В амплуа молодого героя актер переиграл множество центральных ролей и в сказке, и в комедии, и в драме, обладая великолепными природными данными – высоким ростом, стройностью, мужественной красотой, пластичностью и огромным сценическим обаянием. И Али-баба в сказке «Али-баба и сорок разбойников», и дон Алонсо в классической комедии «С любовью не шутят» П. Кальдерона, и Том в «Стеклянном зверинце» Т. Уильямса приковывали к себе внимание правдой существования на сцене и внешней привлекательностью. Правдивость и зрелищность были сутью актерской природы артиста.
Перестройка отбросила многие табу во всех сферах российской жизни и внесла в искусство то, что раньше подлежало умолчанию или иносказанию, – страшное, безобразное, шокирующее. Всё это в течение короткого времени было выплеснуто в огромном количестве на сцену, в литературу и на экран. И не всем художникам тогда удалось в этом черном потоке найти светлое человеческое зерно.
Авходееву это удалось. На самом исходе перестройки, в 1990 году, он поставил в ТЮЗе спектакль «Одлян, или Воздух свободы» по дебютному роману молодого волгоградского писателя Леонида Габышева. Автобиографический роман о колонии для малолетних преступников, опубликованный в «Новом мире», стал сенсацией, вдохновившей Альберта Авходеева на создание своего авторского спектакля. Он сам написал инсценировку, придумал сценографическое решение и зажег идеей тюзовских актеров, игравших так, что трепет проходил по залу.
Вырванное из темноты софитами, ярко освещенное место действия – сценическая установка, где происходило самое страшное событие спектакля – протаскивание героя через отверстия отхожего места, – вызывало неподдельный ужас и запомнилось как пекло ада, через которое проходил юный герой «Одляна». Этот сильный образ был создан режиссерскими средствами и врезался в память острой болью за предельное поругание человека. Боль за человека и стала тем зерном, которое оправдывало беспощадную подлинность спектакля.
«Одлян» обозначил зарождение нового ТЮЗа, формирование которого займет еще одно десятилетие.
В это время Альберт Авходеев учится на режиссерском факультете Вахтанговского училища и в 1997 году оканчивает его с красным дипломом. Режиссерскую выучку проходит на курсе известного педагога мейерхольдовской школы В. Эуфера.
В период учебы ставит в родном театре спектакли «Дерево превращений» Н. Гумилева (1994), «Женитьба кота Леопольда (1994), «Семейный портрет с посторонним» С. Лобозерова, «Здравствуй, принцесса!» (1995), «Щелкунчик», «Сказ о царе Петре…» (1996).
После окончания учебы приступает к работе в ТЮЗе уже в ранге режиссера-постановщика. Но в театре поверили в него далеко не сразу.
В 1998 году Авходеев создает при ТЮЗе собственный театр-студию «Альтер эго» и ставит то, что хочет. Исповедует театр условный, но с элементами искусства переживания. Яркую театральную форму он не мыслит без полнокровного актерского существования на сцене.
По известной формуле одного из основателей МХАТа В.И. Немировича-Данченко, театру, чтобы возникнуть, достаточно коврика, где два артиста могут показать всё, на что они способны. На таком минималистском «коврике» поначалу и возникали спектакли студии «Альтер эго» – легкие на подъем, в любую минуту готовые на выезд, с минимумом оформления. Детский спектакль по сказкам С. Козлова возник буквально на полу – в углу у стеклянной стены театра, выходящей на улицу, с одной ширмой в качестве декораций, с едва обозначенным намеком на костюмы. Тут же на полу, в метре от актеров, стояли стулья для зрителей. Актеры проживали человеческие истории козловских «зверушек» по-настоящему, всерьез, но в легкой, акварельной форме, так как зритель, сидевший рядом, видел все нюансы мимики, слышал все оттенки речи без громкой голосовой подачи. Если носить театр с собой и в себе, то он действительно может возникать в любом месте, на любом «коврике». Для этого нужен хороший текст, вылепленное режиссером пространство, в данном случае – воображаемое, и детская вера актеров в предлагаемые текстом обстоятельства.
В 1996 году, еще до создания студии, ТЮЗ готовил главную елку региона во Дворце спорта, и там снова возник авторский спектакль Авходеева, причем в жанре мюзикла – «Сказ о царе Петре, красавице Ладе и Ваське Селиванове, царицынском пареньке». Это была не просто инсценировка по мотивам книги волгоградского краеведа Г. Самойлова «Петр I в Царицыне и на Среднем Дону», но самостоятельно написанный, совместно с завлитом Г. Беспальцевой, стихотворный текст пьесы, дававший возможность играть, петь и танцевать. Пьеса сочинялась в расчете на то, что актеры ТЮЗа всё это смогут исполнить. Над музыкальными номерами режиссер работал с волгоградским композитором С. Балакиным, сценографию разрабатывал сам, костюмы создавала художник ТЮЗа Л. Терехова. «Коврик» во Дворце спорта был большим, но точно так же требовал возникновения спектакля из ничего. Авходеев использовал характер этого нетеатрального зала – огромное пространство, простые грубые подмостки вместо сцены, отсутствие занавеса, удаленность последних рядов кресел. На подмостках вместо декораций парусами развевались полотнища тканей, большой деревянный помост, подвешенный на цепях, как качели, становился кораблем, с помощью света режиссер кадрировал сценическое действие от общего плана до крупного. Словом, при минимуме антуража пространство спектакля казалось плотно заполненным людьми и событиями и читалось из самых дальних рядов. Этому способствовал и прием, который в дальнейшем станет приметой режиссерского почерка Альберта Авходеева, – когда героем массовой сцены становилась плотно сбитая группа актеров. Эта коллективная сущность действовала и двигалась как единое целое, то поддерживая главного героя – как жители Царицына, то противостоя ему – как шайка разбойников. В дальнейшем режиссер перенес «Сказ о царе Петре…» на сцену ТЮЗа (2011), и спектакль обрел вторую жизнь благодаря той первоначальной импровизации и находкам в пространстве нетеатрального спортивного зала.
Студийные спектакли Авходеева с успехом шли на различных площадках в районах Волгоградской области. Актеры ТЮЗа поддерживали его. На большой сцене ТЮЗа было показано «Дерево превращений» Н. Гумилева.
Творческой вершиной театра-студии, просуществовавшего шесть лет, стал спектакль «Весенние танцы» по пьесе молодого автора, ученицы Н. Коляды О. Бересневой, показанный на сцене Музыкального театра, — выстраданное слово о своем поколении, о времени и о себе. Герой спектакля, которого играл соратник и единомышленник режиссера Андрей Селиверстов, в ситуации духовной катастрофы 90-х годов должен был выбирать — дух или деньги. И он выбирает дух. Так же, как юный герой «Одляна» в исполнении Валерия Краснова, который в тюремном аду стремится не просто выжить, но остаться человеком.
Достоинство личности и связанная с этим свобода выбора между добром и злом — генеральная тема творчества Авходеева. В спектакле «Успеть увидеть восход» А. Фугарда (2002) режиссер подробно исследует внутреннюю борьбу с самим собой русского дезертира, спрятавшегося от войны в домашнем сарае рядом со свиньями. Грубоватую метафору южноафриканского драматурга, слабо разбирающегося в реалиях Великой Отечественной войны, Авходеев пронизывает токами великой русской культуры: философским анализом Достоевского, зримой поэзией покадрового протекания живой жизни Тарковского, совмещением философского плана с натуралистическим Анатолия Васильева. Все это несло словесно не оформленную идею красоты и чистоты, недоступной для души, отягощенной грехом предательства. В День Победы герой находит в себе силы для возвращения к людям и принятия неизбежного наказания.
Для остроты воздействия здесь снова был использован «коврик». Режиссер сузил пространство спектакля до предела – поместил и место действия, и зрителей на одной территории театральной сцены. Территория спектакля сжалась, усиливая эффект замкнутого пространства, из которого выход есть или выхода нет только по высшим мотивам духовного плана. Зритель прикован к месту своим захватывающим участием в духовном поединке героя с самим собой, и та же сила держит героя взаперти до развязки в финале… Свежий аромат тыквы, которую жена героя резала на глазах у зрителя, был таким же прекрасным, как и там, на воле… Жестяная поилка для животных под настоящим дождем, лившим с невидимого театрального неба, звучала подобно музыкальному инструменту, и когда последние капли тяжело ударяли по металлу, под этот глуховатый звон приходило ощущение облегчения и приближающейся развязки.
Владение динамикой пространства у Авходеева можно сравнить со свободой скульптора по отношению к глине. Сценическое пространство у Авходеева так же податливо и послушно, как у скульптора. Режиссер разминает пространство и лепит из него любые формы, чтобы пластически передать те смыслы, ради которых творится спектакль. В процессе сочинения спектакля режиссер идет от той актуальной идеи, которую он видит в произведении драматурга, будь то классика или современный автор, и воплощает ее прежде всего пластически – через сценографию, сценическое движение, музыку и актера. Авходееву нужен актер универсального плана – владеющий и искусством переживания, и искусством представления в том энергичном темпоритме, которым отличаются авходеевские постановки.
2004 год стал значимой вехой в истории Волгоградского ТЮЗа. Заслуженный артист России Альберт Авходеев был назначен руководителем театра, причем сразу в двух ипостасях – директора и режиссера-постановщика. У него появилось долгожданное единоначалие, и, хотя ответственность многократно возросла, Авходеев смог, наконец, приступить к построению не только авторских спектаклей, но и, без преувеличения, своего авторского театра.
Начинать нужно было с актера, и режиссер взял актерский курс в Волгоградском государственном институте искусств и культуры. Звездой первого выпуска стал Альберт Шайдуллов – актер комедийного и эксцентрического плана, решавший сложные стилистические задачи в таких спектаклях, как «Слон» А. Копкова (Пашка), «Шалый, или Всё невпопад» Мольера (Маскариль), «Ревизор» Н.В. Гоголя (Хлестаков), «Алёша Карамазов» В. Розова (Коля Красоткин).
Сегодня ученики профессора ВГИИКа Альберта Авходеева начинают играть на тюзовской сцене уже в процессе обучения в институте. С наслаждением они выстраивают образы «коллективных сущностей» и в детских, и во взрослых спектаклях, демонстрируют чудеса сценического движения в цирковом действе по Д. Хармсу «Цирк Шардам, или Школа клоунов», создают атмосферу яркого зрелища в тюзовских постановках общественных мероприятий – таких, как смотр-конкурс «Царицынская муза» (Авходеев, кстати, был на «Музе» и лауреатом, и Человеком года-2011, и постановщиком этих праздничных представлений).
Закладывая основы будущего театра – современного, динамичного, актуального по содержанию и острого по форме, режиссер открывает в 2012 году Детскую актерскую студию при ТЮЗе. И эти усилия уже приносят плоды – в спектакле «Алёша Карамазов» юные актеры правдивостью существования в детском сюжете Достоевского вызывают у зрителей сильнейшее, до слёз, сопереживание.
С драматургом, режиссером и создателем «Коляда-театра» Николаем Колядой у Авходеева, возможно, ведется некий незримый диалог – и по теме создания своего театра, и через постановку на сцене ТЮЗа пьес екатеринбургского драматурга и его учеников. В 2007 году Н. Коляда привозил в Волгоград свою народную комедию «Ревизор» и показывал ее на том же «коврике», где раньше шел спектакль Авходеева «Успеть увидеть восход», – собрав и персонажей, и зрителей прямо на тюзовской сцене. Народный «Ревизор» произвел ошеломляющее впечатление, хотя смысл гоголевской пьесы был перевернут в сторону лубочного противопоставления столицы и провинции, поданного как трагедия угнетенного народа.
Обращение ТЮЗа к народной комедии в прямом смысле – пьесе «Слон» малоизвестного драматурга 1930-х годов А. Копкова – привело к появлению одной из самых блестящих режиссерских работ Альберта Авходеева (2010). «Слон» А. Копкова — сатирическая комедия о том, как социальная революция пыталась выжечь в человеке чувство хозяина-созидателя, а человек в лице простого беспартийного крестьянина Гурьяна Мочалкина остался самим собой и воспарил над голой идеей принудительного коллективного счастья. Счастье он понимал как возможность самому распоряжаться своей жизнью, своим имуществом и на своем личном пространстве, как минимум в собственной избе, самостоятельно решать свои финансовые проблемы. Наверное, поэтому судьба и открывает ему клад Степана Разина, таящий в себе драгоценную фигурку золотого слона.
Комическая драма Мочалкина в том, что коллектив против.
В «Слоне» искомой «коллективной сущностью» стал весь спектакль в целом, зарождаясь поначалу в бесконечных хороводах слитной группы колхозников. Народ постоянно хороводит вокруг Мочалкина и его избы, перевернутой крышей вниз новыми колхозными порядками, выискивает, вынюхивает, подозревает и требует. Семейство Мочалкиных сопротивляется точно так же – слитной группой, хороводя по избе ради самозащиты. Хореография солиста Мочалкина (Андрей Селиверстов) и двух кордебалетов (колхозники и семья) изумительно поставлена Авходеевым в сотрудничестве с его постоянным соратником по сценическому движению Д. Постоевым. Цель Мочалкина – сберечь своего золотого слона для себя, ради обустройства дальнейшей жизни семьи. Цель коллектива – отнять слона и поделить. Мочалкин строит «диржабель» и воспаряет над конфликтом – улетает в условную «Америку». Потом, конечно, самодельный летательный аппарат падает, герой теряет золотого слона и снова оказывается лицом к лицу с коллективом. Ему предстоит жить, как все, и идти «На поля!» по призыву председателя колхоза. Кроме Мочалкина, на фоне «коллективной сущности» эпизодически солировали и другие персонажи, игравшиеся гротескно и заставлявшие зал хохотать и аплодировать: портфеленосный председатель колхоза Курицын (з.а. России В. Краснов), крутогрудая активистка Варвара в галифе, кожанке и красной косынке (Е. Лобода), пионер Пашка Мочалкин (А. Шайдуллов). Лейтмотивом этого полусказочного сюжета режиссер сделал песню С. Шнурова «Мне бы в небо». Мечтой о «небе» – о счастливой богатой жизни – в спектакле одержим не только самостоятельный Мочалкин, но и весь колхозный народ, в едином порыве вздымающий руки к недосягаемому небу.
Метафорой шекспировского постулата «Вся жизнь – театр, и люди в нем – актеры» стал спектакль по театральным рассказам и сценам А. П. Чехова «Упоённый, счастливый, падаю перед нею на колени…» (2016). Спектакль был высказыванием Авходеева и его театра о себе, о судьбе и предназначении таланта, об актерском призвании, получающем свое оправдание в момент вдохновенной актерской игры… Спектакль был поставлен для замечательного актера, ветерана Волгоградского ТЮЗа, заслуженного артиста России Василия Богатырева. Сценография режиссера шла от минимализма театрального закулисья: голая кирпичная кладка задней стены театра, простой стол, деревянная скамья, водка, неизменно сопутствующие закулисью скандалы – это изнанка искусства, здесь пьют, лечатся от запоя перед выходом на сцену, завидуют и интригуют; то же самое пространство, но одетое декорациями, мебелью и бутафорией, – это уже место действия той пьесы, которую играют персонажи во главе с премьером Светловидовым, здесь священнодействуют и несут публике разумное, доброе и вечное. Последний выход Светловидова, его монолог и полная самоотдача в игре – это уже было по-авходеевски всерьез, без иронии, здесь пусть на мгновение, но сверкнул подлинный взлет мастерства и таланта артиста, который до сцены был самым падшим и безнадежным в падении, но, шагнув на сцену, взлетел…
В 2018 году Авходеев, продолжая традиции раннего ТЮЗа, в репертуаре которого был спектакль «Инкогнито из Петербурга», ставит гоголевского «Ревизора». Спектакль Авходеева был совершенно не похож на «Ревизор» Н. Коляды с его настоящей землей, которую месил босыми ногами условный «народ», втыкая в землю хилые ростки зеленого лука, и столичным Хлестаковым, презрительно попиравшим эту землю, выдергивая посаженные ростки даже не руками, а пальцами ног. Социальный метафоризм здесь читался, как по книге, и, хотя и отсылал к стихам А. Ахматовой о земле – «Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно — своею», всё же был своеобразной «поэмой» по мотивам Гоголя, затрагивающей в первую очередь социальные вопросы, волновавшие самого Николая Коляду.
Авходеев хотел встретиться с самим Гоголем. Даже на программке спектакля портрет Николая Васильевича был как две капли воды похож на стилизованный портрет режиссера. Поиск актуального смысла великой пьесы привел к тому, что главным героем спектакля стал городничий Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, а его первое предощущение надвигающейся катастрофы – увиденные во сне крысы – овеществилось: спектакль начинался с пробежавших по авансцене «крыс». Комические приключения Хлестакова (А. Шайдуллов) были нервным, эксцентричным фоном для городничего, бросавшим его то вниз, то вверх, от скверного городского тротуара до утлой каморки приезжего «инкогнито», от пресмыкания перед «чиновником из Петербурга» до мнимого возвышения и триумфа в качестве будущего тестя упомянутого «чиновника». Декорация спектакля в соответствии с этими метаниями выстраивалась вокруг вертикали, а снизу, из люков под сценой, вдобавок лез народ, протягивая руки с прошениями (художник Н. Белова).
Игорь Гришалевич в роли городничего неожиданно раскрылся как актер глубокий, переживающий свою собственную встречу с трагикомедией Гоголя. В поле режиссерского задания он строил образ, казалось, от себя, примеряя к себе чудовищное событие, смешное только для посторонних, но не для городничего. В игре Гришалевича трагическое просвечивало сквозь эксцентрику, по-настоящему в спектакле страдал только его Антон Антонович.
Финал спектакля режиссер прошил двумя аллюзиями, сделав акцент сначала на имени «Андрей Иванович», упомянув таким образом настоящего губернатора Волгоградской области, а затем, выведя на сцену прибывшего наконец-таки в уездный город истинного ревизора, дал ему узнаваемую реплику, по которой любой человек в России определит, кто ее произнес. Скромный, сдержанный человек в костюме негромко сказал: «Добрый день». И принял некую секретную папку, в которую секретарша (тоже сочиненный режиссером персонаж) заносила все происходившее на сцене. После чего ушел уверенной походкой.
Антон Антонович окаменел в своем парадном мундире в преддверии страшного конца. Из правого угла авансцены, где только что скрылся «тот самый человек в костюме», ударил ослепляющий свет, словно из жерла геенны огненной. Городничий перекрестился и строевым шагом двинулся туда, к своей погибели…
В марте 2019 года, в преддверии юбилейного 50-го сезона Волгоградского ТЮЗа, состоялась встреча театра еще с одним великим автором – Федором Михайловичем Достоевским. Альберт Авходеев поставил инсценировку В. Розова «Алёша Карамазов» по детским главам романа «Братья Карамазовы».
Пластическое решение спектакля охватывало весь зал вместе со сценой, и это было эквивалентом той сопричастности, которая у читателя Достоевского возникает благодаря обжигающей страсти гения, захватывающему сюжету, убедительности и волшебству авторской речи писателя. Спектакль Авходеева погружает зрителя в визуальное буйство, особенно агрессивное вначале, когда экранный поезд, ослепляя светом, несется прямо на публику, – это Коля Красоткин (А. Шайдуллов) проверяет силу воли, лежа между рельсами под мчащимся составом, и зритель видит на стенах зала то же, что не видит, но чувствует спиной отчаянный подросток…
Выстроить визуальный ряд помогали автор видеоинсталляции Ю. Гончаров и художник А. Медведев (Санкт-Петербург). В декорациях на сцене много темно-серого цвета, нагромождения условных зданий, человеческий уют отсутствует. Сплошной ковер осенней листвы на сцене оттеняет общую атмосферу холода и отчужденности от вечного источника тепла – Того, кто всё видит и всё знает. Лишь большое зеркало, наклонно висящее наверху, дает некий намек на присутствие инобытия – в нем отражаются все деяния и помыслы персонажей.
Сильные актерские работы А. Селиверстова (штабс-капитан Снегирёв) и И. Гришалевича (Алёша Карамазов) дают спектаклю обнадеживающую психологическую основу – принятия жизни такой, какая она есть. Даже смерть больного мальчика Илюшечки стала событием, возвысившим дух Коли Красоткина и других подростков, сблизила их и согрела тем самым теплом, струящимся Оттуда, от Того, кто всё видит и знает…
В период театра-студии «Альтер эго» Авходеев был очень похож на молодого Олега Ефремова эпохи Центрального детского театра и раннего «Современника». Наверное, подобное сходство неслучайно, пути крупных русских театральных людей во многом похожи: главные роли в детских спектаклях, поиск своей образной системы, создание собственного театра и возвращение в родные стены. Альберт Авходеев прошел весь этот путь.
В год 50-летия Волгоградского ТЮЗа задумана постановка «Дон Кихота». Роль благородного идальго Авходеев мог бы сыграть и сам. Для этого у него всё есть – стать, мудрость, неистребимый идеализм и верность своему предназначению.
Татьяна Данилова
На заглавном снимке: з.а. России Альберт Авходеев. Фото Владимира Юдина.
11 октября в 18.30 Волгоградский театр юного зрителя откроет свой юбилейный 50-й сезон комедией «Шалый, или Всё невпопад» по пьесе Мольера в постановке заслуженного артиста РФ Альберта Авходеева. В день открытия нового сезона спектаклю «Шалый, или Всё невпопад» исполняется ровно пять лет с момента премьеры. Он стал первым обращением Волгоградского ТЮЗа к творчеству гениального французского драматурга и все эти годы пользуется неизменным успехом у публики, сообщают «Городские вести» со ссылкой на портал культуры Волгоградской области.