22 августа ушла из жизни художник-график Татьяна Полякова, чья творческая биография была тесно связана с газетной, журнальной и книжной иллюстрацией  в печатных изданиях Волгограда.

Татьяна Семеновна Полякова – коренная волгоградка. Окончила Московский государственный институт культуры. 20 лет работала в волгоградской печати. Член Союза журналистов СССР, лауреат премий газеты «Советская Россия» и Волгоградского комсомола, дипломант ЦК ВЛКСМ, ВДНХ, призер конкурсов, участник выставок.

В областной газете «Молодой ленинец» Татьяна Полякова много лет работала художником, рисовала всё, что нужно для газеты, – тематические полосы (часто – с собственными стихами), иллюстрации, заставки, рубрики, виньетки. Благодаря Татьяне молодежная газета приобрела романтический юношеский вид, близкий читательской аудитории. Когда в 1990 году редакция разделилась на старый «Молодой ленинец» и новый «МИГ», Таня осталась в «Молодом ленинце» (в дальнейшем – газета «Молодой»). По сути она всегда была и оставалась «молодым ленинцем», патриоткой с коммунистическими убеждениями. Рисовала и для «МИГа», публиковала рисунки в волгоградской печати и в Москве.

Жизнь не баловала Таню. Инвалид от рождения, она была маленького роста, что называется, метр с кепкой. Чтобы немного удлинить руки, ездила в Курган, в клинику Елизарова. И там ей помогли – стало легче рисовать и управляться дома по хозяйству. Жила она самостоятельно, в отдельной квартирке. Очень любила своих родственников, которые ее поддерживали и во всем помогали.

В редакции Таня забиралась на стул, становилась на него коленями и колдовала над столом, где на бумаге возникали ее черно-белые композиции пером и тушью. Ее работы были целиком привязаны к технологическому процессу создания бумажной газеты, журнала, книги. Как ни странно, в интернете ничего не удалось найти о Тане. Она была художником бумажных изданий, которые можно держать в руках и перелистывать. Эра интернета на нее никак не повлияла и, видимо, даже не заинтересовала. Таня с грустью вспоминала советское время, когда в Волгограде было много газет, и в каждой – пространство для работы художника.

К 200-летию А.С. Пушкина  у Тани вышла книга стихов и рисунков «Этюды о Пушкине. «Я славой был обязан ей…» (Волгоград, 1999), потом еще одна, программная – «Линия и слово» (Волгоград, 2000), созданная в ее личном  авторском жанре – текст   плюс рисунок. По просьбе Тани к «Линии и слову» я  написала предисловие. Затем вышла и третья книга, которую мне не довелось увидеть.

По стилю черно-белый рисунок Татьяны Поляковой в чем-то близок рисункам Пушкина и Нади Рушевой. Это был ответ судьбы на драму болезненной телесности, доставшейся от рождения: в теле Татьяны жила душа молодой красивой женщины, умной, талантливой, романтичной, душевно щедрой – такой, как гриновская Ассоль на суперобложке книги «Линия и слово». И именно эта женщина создала тот уникальный художественный мир, который уже стал достоянием нашей культуры.

Такой мы и запомним Татьяну Полякову – маленького мужественного человека с большой душой и волшебным пером в руке.

   

                                           Летящий след пера

                                           Предисловие к книге «Линия и слово» 

Рисунок Татьяны Поляковой можно узнать без подписи. По чувственной, женственной линии, любовно обегающей предмет в тех едва заметных, ювелирно малых деталях, которые делают его симпатичным. Художник с другим зрением эти детали пропустит. Полякова – никогда. Под ее рукой объект становится милым, льнущим к душе, даже если в нем есть смешное и глупое, злое и отталкивающее. Полякова любит всякий предмет как материал своего ремесла. Как ваятель любит ту глину, из которой он лепит. Оттого даже монументальное у Поляковой – как в композициях «Рождество» и «Россия» или в ее плакатах – всегда интимно.

 Полякова работает в жанре газетной и книжной миниатюры и почти никогда не публикует своих рисунков с натуры. Это не значит, что она не рисует с натуры. Просто миниатюра в газете и книге требует другого стиля – обобщения гораздо более острого, порой до символа, а в лихорадке газетных будней – еще и моментального. Это близко природной манере Поляковой – ее рисунок всегда поэтически приподнят и ритмически выстроен.

 То же – и в ее слове. У Поляковой это либо стихи, либо ритмизованная проза.

 Истоки ее рисунка можно обнаружить в классической манере ювелиров-миниатюристов, таких, как Обри Бердслей, открывший черный цвет в графике – не просто пятно или растушевку, а смелую заливку черным; или Альфонс Муха с его идеальными женщинами-нимфами, созданными будто одной парящей в воздухе линией и вписанными, как в уютное гнездо, в орнамент декоративной виньетки.

 Полякова самостоятельна по отношению к этим графическим мирам. У нее свой стиль, своя тема. И одно перо. Одним пером она рисует и пишет стихи. Оттого ее рисунок часто напоминает зарисовку на полях рукописи, где среди черновых набросков и зачеркнутых строк перо само выводит то чей-то профиль, то пейзаж. Тонкая воздушная линия – летящий след пера – ложится на бумагу сразу, без поправок. И вдруг оканчивается прихотливой вязью округло-мягкого штриха. Или рассыпается брошенным на лист сгустком какой-то звездно-снежной пыли – точечных касаний пера, передающих момент его вибрации.

 Графика Татьяны Поляковой – это женский взгляд на мир. Светлый трагизм женственности матерински питает все графические темы Поляковой.

 Отсюда, мне кажется, столько сострадания, сочувствия, сопереживания в хрупком, ангельском образе Пушкина, нарисованном нежной восхищенной рукой. Отсюда этот бессознательный страх за дитя в «детской» графике – наивное, доверчивое тельце ребенка, его открытый всему на свете взгляд воспринимаются как бесценное сокровище, не сравнимое ни с чем в мире. Сокровище, которое можно потерять. Так беспощаден мир, так жестока жизнь. Отсюда и поиск женского образа. Поиск того, что противостоит страданию и гибели. Полякова постоянно рисует свой женский идеал – идеальную красоту, идеальную женственность, идеальную возвышенность духа.

 Женское у Поляковой – это что-то по-девичьи легкое и пластичное, не обременяющее мир своим присутствием, а, наоборот, вносящее в него радость и ощущение красоты.

 В слове Татьяны Поляковой – трагизм личности со всей его плотской тяжестью. Здесь жизнь берется сырой и некрасивой, как необработанная глина, еще не преображенная вмешательством духа. Темперамент слова у Поляковой по-цветаевски стихиен. Здесь образ может быть материально груб, а взгляд на мир снижен тяжкой иронией.

 Из этого «сора» реальной жизни «растут не ведая стыда» «идеальные» рисунки Поляковой. В ее графике дух всегда побеждает материально-телесное несовершенство мира. Гибельное несовершенство материи через страдание преодолевается живым духом, который неподвластен смерти.

Татьяна ДАНИЛОВА

https://xn--80aautttr.xn--p1ai/wp-content/uploads/2019/08/Татьяна-Полякова.jpghttps://xn--80aautttr.xn--p1ai/wp-content/uploads/2019/08/Татьяна-Полякова-150x150.jpgЦарицынская музаОбщество и Культура22 августа ушла из жизни художник-график Татьяна Полякова, чья творческая биография была тесно связана с газетной, журнальной и книжной иллюстрацией  в печатных изданиях Волгограда. Татьяна Семеновна Полякова – коренная волгоградка. Окончила Московский государственный институт культуры. 20 лет работала в волгоградской печати. Член Союза журналистов СССР, лауреат премий газеты «Советская Россия»...Культура и общественная жизнь Волгоградской области