Памяти художника Татьяны Поляковой

22 августа ушла из жизни художник-график Татьяна Полякова, чья творческая биография была тесно связана с газетной, журнальной и книжной иллюстрацией в печатных изданиях Волгограда.
Татьяна Семеновна Полякова – коренная волгоградка. Окончила Московский государственный институт культуры. 20 лет работала в волгоградской печати. Член Союза журналистов СССР, лауреат премий газеты «Советская Россия» и Волгоградского комсомола, дипломант ЦК ВЛКСМ, ВДНХ, призер конкурсов, участник выставок.
В областной газете «Молодой ленинец» Татьяна Полякова много лет работала художником, рисовала всё, что нужно для газеты, – тематические полосы (часто – с собственными стихами), иллюстрации, заставки, рубрики, виньетки. Благодаря Татьяне молодежная газета приобрела романтический юношеский вид, близкий читательской аудитории. Когда в 1990 году редакция разделилась на старый «Молодой ленинец» и новый «МИГ», Таня осталась в «Молодом ленинце» (в дальнейшем – газета «Молодой»). По сути она всегда была и оставалась «молодым ленинцем», патриоткой с коммунистическими убеждениями. Рисовала и для «МИГа», публиковала рисунки в волгоградской печати и в Москве.
Жизнь не баловала Таню. Инвалид от рождения, она была маленького роста, что называется, метр с кепкой. Чтобы немного удлинить руки, ездила в Курган, в клинику Елизарова. И там ей помогли – стало легче рисовать и управляться дома по хозяйству. Жила она самостоятельно, в отдельной квартирке. Очень любила своих родственников, которые ее поддерживали и во всем помогали.
В редакции Таня забиралась на стул, становилась на него коленями и колдовала над столом, где на бумаге возникали ее черно-белые композиции пером и тушью. Ее работы были целиком привязаны к технологическому процессу создания бумажной газеты, журнала, книги. Как ни странно, в интернете ничего не удалось найти о Тане. Она была художником бумажных изданий, которые можно держать в руках и перелистывать. Эра интернета на нее никак не повлияла и, видимо, даже не заинтересовала. Таня с грустью вспоминала советское время, когда в Волгограде было много газет, и в каждой – пространство для работы художника.
К 200-летию А.С. Пушкина у Тани вышла книга стихов и рисунков «Этюды о Пушкине. «Я славой был обязан ей…» (Волгоград, 1999), потом еще одна, программная – «Линия и слово» (Волгоград, 2000), созданная в ее личном авторском жанре – текст плюс рисунок. По просьбе Тани к «Линии и слову» я написала предисловие. Затем вышла и третья книга, которую мне не довелось увидеть.
По стилю черно-белый рисунок Татьяны Поляковой в чем-то близок рисункам Пушкина и Нади Рушевой. Это был ответ судьбы на драму болезненной телесности, доставшейся от рождения: в теле Татьяны жила душа молодой красивой женщины, умной, талантливой, романтичной, душевно щедрой – такой, как гриновская Ассоль на суперобложке книги «Линия и слово». И именно эта женщина создала тот уникальный художественный мир, который уже стал достоянием нашей культуры.
Такой мы и запомним Татьяну Полякову – маленького мужественного человека с большой душой и волшебным пером в руке.
Летящий след пера
Предисловие к книге «Линия и слово»
Рисунок Татьяны Поляковой можно узнать без подписи. По чувственной, женственной линии, любовно обегающей предмет в тех едва заметных, ювелирно малых деталях, которые делают его симпатичным. Художник с другим зрением эти детали пропустит. Полякова – никогда. Под ее рукой объект становится милым, льнущим к душе, даже если в нем есть смешное и глупое, злое и отталкивающее. Полякова любит всякий предмет как материал своего ремесла. Как ваятель любит ту глину, из которой он лепит. Оттого даже монументальное у Поляковой – как в композициях «Рождество» и «Россия» или в ее плакатах – всегда интимно.
Полякова работает в жанре газетной и книжной миниатюры и почти никогда не публикует своих рисунков с натуры. Это не значит, что она не рисует с натуры. Просто миниатюра в газете и книге требует другого стиля – обобщения гораздо более острого, порой до символа, а в лихорадке газетных будней – еще и моментального. Это близко природной манере Поляковой – ее рисунок всегда поэтически приподнят и ритмически выстроен.
То же – и в ее слове. У Поляковой это либо стихи, либо ритмизованная проза.
Истоки ее рисунка можно обнаружить в классической манере ювелиров-миниатюристов, таких, как Обри Бердслей, открывший черный цвет в графике – не просто пятно или растушевку, а смелую заливку черным; или Альфонс Муха с его идеальными женщинами-нимфами, созданными будто одной парящей в воздухе линией и вписанными, как в уютное гнездо, в орнамент декоративной виньетки.
Полякова самостоятельна по отношению к этим графическим мирам. У нее свой стиль, своя тема. И одно перо. Одним пером она рисует и пишет стихи. Оттого ее рисунок часто напоминает зарисовку на полях рукописи, где среди черновых набросков и зачеркнутых строк перо само выводит то чей-то профиль, то пейзаж. Тонкая воздушная линия – летящий след пера – ложится на бумагу сразу, без поправок. И вдруг оканчивается прихотливой вязью округло-мягкого штриха. Или рассыпается брошенным на лист сгустком какой-то звездно-снежной пыли – точечных касаний пера, передающих момент его вибрации.
Графика Татьяны Поляковой – это женский взгляд на мир. Светлый трагизм женственности матерински питает все графические темы Поляковой.
Отсюда, мне кажется, столько сострадания, сочувствия, сопереживания в хрупком, ангельском образе Пушкина, нарисованном нежной восхищенной рукой. Отсюда этот бессознательный страх за дитя в «детской» графике – наивное, доверчивое тельце ребенка, его открытый всему на свете взгляд воспринимаются как бесценное сокровище, не сравнимое ни с чем в мире. Сокровище, которое можно потерять. Так беспощаден мир, так жестока жизнь. Отсюда и поиск женского образа. Поиск того, что противостоит страданию и гибели. Полякова постоянно рисует свой женский идеал – идеальную красоту, идеальную женственность, идеальную возвышенность духа.
Женское у Поляковой – это что-то по-девичьи легкое и пластичное, не обременяющее мир своим присутствием, а, наоборот, вносящее в него радость и ощущение красоты.
В слове Татьяны Поляковой – трагизм личности со всей его плотской тяжестью. Здесь жизнь берется сырой и некрасивой, как необработанная глина, еще не преображенная вмешательством духа. Темперамент слова у Поляковой по-цветаевски стихиен. Здесь образ может быть материально груб, а взгляд на мир снижен тяжкой иронией.
Из этого «сора» реальной жизни «растут не ведая стыда» «идеальные» рисунки Поляковой. В ее графике дух всегда побеждает материально-телесное несовершенство мира. Гибельное несовершенство материи через страдание преодолевается живым духом, который неподвластен смерти.
Татьяна ДАНИЛОВА

Всем добрый вечер! Единственная неточность: газета “Молодой. Свежее решение” никогда не была “продолжением” газеты “Молодой Ленинец”. В 1993 году редакция “Молодого Ленинца” (к слову, одна из сильнейших молодежных газет СССР)раскололась на два издания “МиГ” (“Молодежь и Гласность”) и “МЛ-Курьер” (“Молодой Ленинец – Курьер”). “МиГ”, куда ушли все свободомыслящие журналисты, просуществовал примерно года два. Редакция “МЛ-Курьера”, где остались более “ортодоксальные” журналисты довольно быстро после раскола влилась в концерн “Городские Вести”, тогда процветавший. На тот момент “МЛ-Курьер” стал популярной и имеющей свое “лицо” волгоградской “молодежкой”. К слову, первый полосы “МЛ-КУрьера” были рисованно-коллажированные, и оформлял их еще один талантливый волгоградский газетный художник Сергей Левин.
Что до газеты “Молодой. Свежее решение”, то она возникла позже – в июне 1996 года. Ее зарегистрировал журналист Андрей Серенко. И, по-моему, в день рождения своего сына. Собственно, Андрей и стал первым редактором этого издания. Да, и появилась эта газета как инструмент поддержки Бориса Ельцина на выборах. Да-да, того самого тура, который проходил под лозунгом: “Голосуй, или проиграешь!”.
Я успела поработать в обеих “молодежках” – и в “МЛ-Курьере”, и в “Молодом. Свежем решении”. Увы, “МЛ-Курьер” почил через пару месяцев после дефолта. Помню, что 19 октября 1998 года мы выпустили последний “молодежкинский” номер в концерне “Городские Вести”. А газета “Молодой, свежее решение” просуществовала аж до декабря 2010 года. Я была выпускающим редактором ее последнего номера 30 декабря 2010 года.
Спасибо за комментарий.
Газета “МИГ” выходила в 1990-1996 годах.
Всегда восхищалась творчеством Татьяны Поляковой. Даже, когда не знала имя автора рисунков в “Молодом ленинце”, вырезала рисунки, вклеивала в тетрадь, т.к., работая вожатой, понимала, какое подспорье в работе рисунки художницы. А потом как я радовалась, когда, уже будучи зав.отделом, получили несколько книг Т. Поляковой на награждение детей. Честно, одну книгу я оставила себе. К сожалению, кто-то из вожатых ее без спроса позаимствовал.столько лет я искала замену ей… Но, увы… Сейчас я работаю в музейно – выставочном центре Красноармейского района Волгограда и сегодня пришла мысль: “А что если у нас разместить выставку графических работ Татьяны Поляковой”, сделала запрос на компьютер и узнала, что художница умерла. Очень сожалею и скорблю. Но может быть можно сделать в память о ней выставку у нас в центре. И еще, может кто – нибудь поможет мне приобрести книги Татьяны Поляковой? С уважением Горбова Марина Алексеевна.
Уважаемая Марина Алексеевна, я разместила Ваш комментарий в Фэйсбуке – в группе “Культурная жизнь Волгограда” и на своей личной странице. Возможно, кто-то из поклонников творчества Татьяны Поляковой сможет Вам помочь.